Павел Артемьев в роли Великого Гэтсби (8 ФОТО)
Его путь похож на судьбу героя романа: от всенародной славы, стотысячных концертов и высоких гонораров — к экспериментальному театру, инди-сцене и краудфандингу.
Накануне долгожданной премьеры фильма «великий Гэтсби» (в прокате с 16 мая) InStyle Man предложил Павлу Артемьеву вжиться в образ скучающего короля вечеринок (галстук-бабочка, смокинг, ретроштиблеты и шляпа прилагаются) и рассказать, ради чего он отказался от гламурной жизни.
Артемьев совершил увлекательный кульбит — из подростковой поп-звезды, участника фабричного бойз-бэнда «Корни» он превратился в героя московской инди-сцены и театрального актера. В отличие от загадочной биографии Гэтсби подробности Пашиной метаморфозы известны и тривиальны: надоело, закончился контракт. Но, как и герой романа Фицджеральда, Артемьев всегда старался сохранять дистанцию от того, что происходило вокруг.
— «Великий Гэтсби» начинается с отцовского совета Нику Каррауэю: никогда не суди других людей и помни о тех преимуществах, которые были у тебя на старте. Насколько это утверждение ты можешь примерить на себя?
— Не могу сказать, что я из зажиточной семьи. У меня только одно преимущество: я москвич. Но неверно считать это достоинством. Происхождение ведь сильно расслабляет. А я в четвертом поколении москвич — значит, максимально размякший. У приезжих крепче внутренний стержень, поэтому они чаще добиваются цели. Еще от семьи я унаследовал предрасположенность к искусству: музыке, слову, театру.
— У тебя отчим — пианист.
— Да, сестра — поэт, брат — журналист, мама — писательница. Говорят, что в детстве я сам потянулся к сцене. Помню, мама спросила меня, хочу ли я играть на дудочке, и я абсолютно искренне ответил, что хочу. Дудочкой была блок-флейта. Потом испробовал много инструментов, остановился на клавишах. А по образованию я тромбонист.
— То есть ты в оркестре можешь играть?
— Я и играл, когда учился в консерватории в Италии.
— Почему в Италии, а не в Москве?
— Время было довольно опасное, чтобы парню 15–16 лет сидеть в Москве, — много соблазнов. Меня приняли туда с высшим баллом, но я благодарен маме, что она настояла. Уехал учиться, когда во дворе все «бахались», а когда вернулся, некоторых не было в живых. Многие думают, что дворовая жизнь происходит где-то в спальных районах. Но у нас «на Смоле» были такие же хулиганы, тусовки и подростковые дела, как везде.
— Здесь опять можно вспомнить Фицджеральда. Это роман про «ревущие 20-е», которые предшествовали Великой депрессии. А у нас именно «лихие 90-е», время глубокого экономического упадка, ассоциируются с самыми громкими вечеринками.
— 90-е оказались универсальной эпохой, в которую случились все революции: сексуальная, социальная, наркотическая. Настоящий фейерверк. Все это веселье, несмотря на двухлетнюю учебу в Италии, я застал: ходил в «Манхэттен-Экспресс», посещал легендарные вечеринки, когда вечеринки еще были легендарными, подрабатывал моделью в агентстве Феди Павлова-Андреевича и Саши Маркво Face Fashion. Тусовке я обязан и знакомством с Игорем Матвиенко. На одной из вечеринок Саша Маркво подвела меня к нему. Потом смеялась: «Если бы я знала, во что это выльется, то никогда бы не познакомила».
— Какие истории из своей работы в «Корнях» ты хотел бы помнить, а какие, наоборот, вытравить из памяти?
— Я почти все ценю. Сейчас группы не ездят в настоящие туры на автобусе, а мы доехали из Москвы до Владивостока: лежишь в кровати, а за окном пролетает вся страна. В Харькове мы чуть ли не попали в Книгу рекордов Гиннесса: на концерт пришло сто с лишним тысяч человек. Удивительно слышать, как вся толпа поет вместе с тобой твою песню. И поднимает руки вместе с тобой. И опускает. Чувствуешь себя маленьким божком, и очень важно не сойти с ума. А в Минске после концерта мы скинулись, сняли лимузин, наняли охрану и поехали по клубам. Ну, захотелось почувствовать себя суперзвездами.
— Ведь вы и были такими: песни из каждого утюга, лица на всех обложках. У тебя не было желания, используя свою славу, сказать людям что-то важное?
— Желания сжечь миллион долларов, как KLF, у меня не возникало. Посыл бойз-бэнда — all you need is love. Правда, после Беслана, когда перед концертом хотели пронести флаги главной партии, я попросил этого не делать и помолчать минуту.
— Тогда не было такого запроса на оппозиционность.
— Да, казалось, что мы хорошо жили. Или не задумывались.
— Как в твоей жизни появилась «Практика»?
— На дне рождения подружки познакомился с Бояковым, и он позвал меня сняться в фильме «Доброволец». На озвучании я ему сказал, что мне любопытно попробовать себя в театре. И сейчас у меня четыре действующих проекта. Это работа, но не рутина. Театр дает возможность открывать что-то в себе.
— Сейчас у тебя инди-группа, театр, относительно скромная жизнь. Что ты чувствуешь, оглядываясь назад? Тебе жаль прошлого или ты сейчас больше управляешь процессом?
— Мне комфортнее отвечать за все, и за свои ошибки в том числе. Мне даже приятнее их совершать. Стало легче жить. Перед сном нет мыслей, что я делаю что-то не так. Уходя из группы, я сознавал, что год-полтора будет тяжко в бытовом плане. Вырабатываются привычки, от которых нелегко отказаться: например, на метро я снова стал ездить только полтора года назад.
— «Корни» не обеспечили тебе финансовой безопасности?
— Я все деньги тратил на путешествия, ездил по Европам, Азиям и Америкам. Получил массу офигенных впечатлений. Конечно, в минуту отчаяния порой приходят мысли, что мог бы иначе распределить те доходы. Но я стараюсь не жалеть об этом.
— И на новый альбом группы ARTEMIEV ты собираешь деньги на сайте planeta.ru с помощью краудфандинга.
— Я очень боялся — вдруг никто ничего не даст, и будешь чувствовать себя полным говном. Но уже собрали под сто тысяч, а нужно 250. Люди получают за пожертвования конкретные вещи: альбом, майку, поход на репетицию, билет на концерт. Даже ужин со мной.
— Сколько он стоит?
— 4 000 рублей. Его уже купили. Может, сам приготовлю что-нибудь в кулинарной студии: хочется сделать с юмором. Вообще это круче, чем продавать готовый альбом или выпрашивать день-ги у спонсоров. Мы сняли вирусные ролики, где я побираюсь у метро. Многие спрашивают, не стыдно ли мне. Нет! Я ведь продаю собственный штучный продукт.
Текст: Филипп Миронов
Фото: Алексей Колпаков
Стиль: Иван Симонов.
Написать комментарий